Истребление персиян

Вы знаете героя этой книги через одно виртуальное рукопожатие, если пели хотя бы раз в жизни "Пусть бегут неуклюжи пешеходы по лужам" - могу ошибаться, но кажется на постсоветском пространстве не найдется человека, который не знал бы песенку Крокодила Гены, написанную для мультфильма "Чебурашка" поэтом Александром Тимофеевским. Человек, памяти которого посвящено "Истребление персиян" - его сын, кино- и литературный критик, литературовед Александр Тимофеевский-младший в воспоминаниях друзей.

Основное место в книге занимает рассказ о Шуре (так все его называли) Татьяны Толстой, которая была самым близким другом, и их размышления о самых разных аспектах русской культуры: от пресловутого "и за борт ее бросает" до бунинской прозы и от невозможности купить простой чайник в гламурной собянинской Москве до наиболее соответствующего национальному характеру образа Блаженной страны

Если вы сейчас подумали: "Ну вот, собрались номенклатурные дети, чтобы хвалить друг друга" - то неправильно подумали, и давно не дети, и не то, чтобы номенклатурные. Хотя звонкость имени не стоит недооценивать, но и переоценивать не нужно. Взрослого человека определяют его дела, о Шуре все говорят, как о замечательно эрудированном и доброжелательном человеке яркого ума и большого сердца, который многим помог и немало сделал для становления русскоязычной культуры, какой мы знаем ее сейчас. Которая есть, невзирая.

Книга посвящена Александру Тимофеевскому, чей масштаб личности прорисовывается через переписку с Татьяной Толстой, через его собственные воспоминания и воспоминания близких о том, каким он был. Журналист, публицист, блогер, автор. Все попытки определить Тимофеевского терпят крах, потому что определить, значит ограничить.

Одно можно сказать точно, Шура Тимофеевский - блестящий знаток искусства, маг и кудесник слова, сердечный друг тех немного-многих, которым посчастливилось его знать.

Я точно знаю, что не раз вернусь к этой книге. Наверное, она все таки о человеке, о бесконечной любви к нему и о том, что раз установившись связь между ближними не исчезает.

Сборник воспоминаний о Человеке. Начала читать фрагмент, через три страницы купила книгу. Диалогам между Татьяной Толстой и Александром Тимофеевским можно внимать бесконечно. Когда диалог закончился, и начались воспоминания, оказалось ещё интереснее, а главное – душевнее. Спасибо!

Воспоминания о нашем современнике Александре Александровиче Тимофеевском, журналисте, блогере, путешественнике, критике, редакторе и писателе, писавшем хорошим русским языком и разбиравшемся в кино, живописи, архитектуре, культуре, написаны его друзьями и добрыми знакомыми. В книге встречаются имена новых для меня писателей и переводчиков, названия обсуждаемых фильмов, привлекает образ жизни многих наших современников.

как будто жизнь начнется снова, как будто будет свет и слава, удачный день и вдоволь хлеба, как будто жизнь качнется вправо, качнувшись влево. Бродский.

Вы знаете героя этой книги через одно виртуальное рукопожатие, если пели хотя бы раз в жизни "Пусть бегут неуклюжи пешеходы по лужам" - могу ошибаться, но кажется на постсоветском пространстве не найдется человека, который не знал бы песенку Крокодила Гены, написанную для мультфильма "Чебурашка" поэтом Александром Тимофеевским. Человек, памяти которого посвящено "Истребление персиян" - его сын, кино- и литературный критик, литературовед Александр Тимофеевский-младший в воспоминаниях друзей.

Основное место в книге занимает рассказ о Шуре (так все его называли) Татьяны Толстой, которая была его близким другом, и их диалоги о самых разных аспектах русской культуры: от пресловутого "и за борт ее бросает" до бунинской прозы, и от сетований на невозможность купить простой чайник в центре гламурной собянинской Москвы до наиболее соответствующего национальному характеру образа Блаженной страны

Если вы сейчас подумали: "Ну вот, собрались номенклатурные дети, чтобы хвалить друг друга" - то неправильно подумали, и давно не дети, и не то, чтобы номенклатурные. Хотя звонкость имени не стоит недооценивать, но и переоценивать не нужно. Взрослого человека определяют его дела, о Шуре все говорят, как о замечательно эрудированном и доброжелательном человеке яркого ума и большого сердца, который многим помог и немало сделал для становления русскоязычной культуры, какой мы знаем ее сейчас.

Татьяна Толстая, чье имя вынесено на обложку, основной, но не единственный автор, в книгу вошли также воспоминания Татьяны Москвиной, Сергея Шолохова. Льва Лурье, Андрея Плахова и других, чьи имена я услышала впервые и вряд ли что потеряла бы, когда бы остаток жизни провела, ничего о них не зная. Но они интересны как уходящая фактура, как персонажи тридцатилетия гласности и свободы, почти уже сменившегося очередными темным веками, приходу которых способствовали.

Революция пожирает своих детей, диктатура списывает со счетов тех, кто обслуживал ее интересы в процессе прихода к власти, заменяя более молодыми и зубастыми, хотя уже не столь утонченными. Но мир так устроен что творческой интеллигенции, чтобы жить достойно, нужно покровительство власти, которой до моральных категорий дела нет.

И мне кажется, книга интересна в первую очередь как памятник прекрасной эпохе, которая случилась, невзирая.

И он смиренно вышел вон, потому что вон вышло прошлое, причем повсюду, и повсюду утвердилось настоящее, безысходное, как железобетонная коробка.